Ангелина Малышева
Понятие психологической травматизации детей и подростков
Педагог-психолог
Малышева Ангелина Игоревна
Статья на тему:"Психологическая травматизация детей и подростков. "
Травма представляет собой неоднозначный феномен. Она способна разрушить все привычные основания жизни, все то, что человек считал стабильным, привычным, предсказуем.
Публикация «Понятие психологической травматизации детей и подростков» размещена в разделах
В какой-то момент в силу случайных или закономерных обстоятельств привычный мир рушится с непрогнозируемыми последствиями; прежние способы организации жизни оказываются неэффективными; рефлексируемые концепции себя становятся неактуальными. Человек сталкивается с вопросами своего дальнейшего существования: в каком социальном и персональном статусе ему быть. Нередко травматические обстоятельства, проводя через глубокий внутренний или социальный кризис, открывают новые горизонты жизни.
В свое время К. Уилбер сказал, что человек, который начинает ощущать страдание жизни, начинает вместе с тем и пробуждаться к более глубоким, истинным реалиям, поскольку страдание «разбивает вдребезги» благодушие наших «нормальных» вымыслов насчет реальности, заставляя становиться в определенном смысле более живым, обращаться к тем путям познания себя и мира, которых мы доселе избегали [60]. Смысл этих слов в том, что жизнь человека строится на страдании и задача каждого? найти в ней основания для приобретения смысла.
Финскому психоаналитику В. Тэхкэ принадлежит идея о том, что в динамике психических процессов в ходе исцеления психики от внутренней боли, психические объекты, которые были катектированы тревогой, должны быть впоследствии катектированы смыслом [34]. Значит, смысл выступает фактором, который облегчает страдание и снижает напряжение. Задача терапии в этом контексте? обеспечение положительного семиозиса как способа восстановления знаково-смысловой структуры личности, перенесшей кризис разрушения прежних концептов реальности и себя, в том числе базовой системы ценностей [31, c. 5–9].
Положительный семиозис (семиотическая реконструкция субъекта)? это тот процесс, который наступает вслед за состоянием, которое К. Конрад обозначал понятием семиотический апокалипсис [Цит. по 43, c. 204-205].
Следует помнить, что травма, не смотря на то, что об этом принято писать именно так, не является чем-то из ряда вон выходящим. Фактически вся психоаналитическая модель человека была выстроена на идее травмы, и психоаналитическая антропология, описывая человека как существо вожделеющее, говорит о том, что травма - это то, что запускает формирование самосознания личности.
Е. Улыбина отмечает, что «репрессия усложняет структуру психики, открывая возможность почти безграничного развития» [35, c. 7]. Репрессия как система случайных или регламентированных запретов, в зависимости от их интенсивности, и составляет природу того, что принято обозначать понятием первичная травма.
Тогда становится интуитивно очевидна идея, высказанная американским аналитиком Дж. Холисом о том, что нам может показаться, что цель жизни человека заключается в том, чтобы «уйти» от неприятностей и найти свое счастье; но, возможно, «целью жизни является не поиск счастья, а поиск смысла» [38, c. 10].Понятие психологической травмы впервые возникло в психоаналитических исследованиях З. Фрейда.
В психоанализе существует несколько дополняющих друг друга определений психологическая травма. Психологическая травма - это дезинтеграция или срыв [защитных механизмов], возникающий в том случае, когда человек внезапно подвергается воздействию внешних или внутренних стимулов, слишком сильных, чтобы справиться с ними или ассимилировать обычным способом[38, c. 10].
Травматическая реакция обусловлена явной угрозой для функций Эго вследствие ослабления защитных барьеров. Эго утрачивает способность быть адекватным «посредником» между внутренним и внешним миром, ослабевает и становится беззащитным.
Угроза Эго-функциям приводит к целому спектру компенсаторных процессов, начиная от состояния беспомощности, общей апатии и ухода в себя, и вплоть до реакций эмоциональной бури, сопровождающихся дезорганизацией поведения. Формируется так называемое травматическое состояние, которое может быть преодолено за счет внутренних ресурсов, внешних (терапевтических) усилий, либо перейти в состояние затяжного травматического невроза.
Психологическая травма? событие в жизни личности, вызывающее сильную, часто неадекватную, реакцию и дезадаптирующие переживания [35, c. 7]. В терминах психодинамической экономики это? приток возбуждений, превышающий психическую выносливость субъекта, способность его психики справляться с этими возбуждениями и когнитивно «обрабатывать» их.
З. Фрейд высказал предположение о том, что в основе ПТ лежит аффективный способ реагирования на жизненные обстоятельства (испуг, тревога, страх, чувство стыда, чувство вины, физическая боль). Имеет значение и несоответствие между силой травматического стимула и устойчивостью защитного барьера.
Устойчивость последнего и способность противостоять регрессу личности к более примитивным формам реагирования на стресс, зависит от ряда конституциональных факторов: насколько пластичной является структура характера и насколько продуктивно субъект может включать более зрелые Эго-защитные механизмы в свое сознательное функционирование [13].
Травматический невроз? это специфическая невротическая реакция, возникающая в результате действия угрожающих факторов, реальной физической либо психической травмы (то есть внезапного и сильного стресса) [26].
Симптоматика травматического невроза включает периодическое воспроизведение травматической ситуации, замедление ответных реакций на различные стимулы, ограничение контактов с внешним миром, а также целый ряд дисфорических расстройств и когнитивных нарушений.
В качестве ведущих симптомов психологической травмы О. Фенихель перечисляет следующие:
- блокирование и нарушение функций Эго;
- приступы неконтролируемых эмоций (тревоги и гнева);
- нарушения сна (бессонница, типичные сновидения) и навязчивые фантазии с мысленной реконструкцией травматического события; психоневротические симптомы [36. c. 160].
Трактовка психологической травмы в экзистенциальной психологии и психотерапии включает в себя иные акценты, которые, впрочем, не противоречат психоаналитическим взглядам, а скорее дополняют их. Центральным компонентом экзистенциальной метатеории выступает проблема существования и обретения смысла жизни.
Экзистенциальное самоопределение человека дает ему ориентиры, противостоящие чувству бессмысленности и абсурдности жизни. Психологическая травма – это то, что нарушает смысловую определенность жизни человека или обостряет ощущение отсутствия смысла и ценности собственного существования.
Е. С. Мазур отмечает, что психологическая травма? это трагическое переживание, которое затрагивает глубокие слои человеческой души и личности. Травма воздействует на человека в целом, на всех уровнях его существования и влияет на смысловуюсферу личности [24, c. 227–231].
В работах В. Франкла травма рассматривается как результат утраты человеком жизненно важных смыслов и ценностей [37]. Он отмечал, что поиск человекомсмысла является первичной движущей силой жизни. Смысл всегда уникален и специфичен, потому что он должен и может быть реализован именно этим человеком и никем другим. Психологическая травма неожиданна и воспринимается как бессмысленная. Она не указывает на причины и не соответствует понятной человеку логике развития событий.
С ситуацией травмы личность сталкивается как с некоей непредвиденной и шокирующей данностью, источник и побудительные факторы которой остаются за гранью понимания. Человек ищет причины и ощущает собственную вину за произошедшее, однако в чем именно он виноват, понять оказывается невозможно.
Состояние травмирующей бессмысленности происходящего для человека является невыносимым. Итогом травматизации с утратой смысложизненных ориентиров выступает состояние экзистенциального вакуума, препятствующего реализации человеком целей и мотивов жизни. Разрушение базовых представлений о смысле жизни вследствие переживания травматического опыта следует обозначить как экзистенциальную травму.
И. Ялом рассматривает содержание травмы с точки зрения экзистенциальных данностей жизни человека [40].
В качестве таких данностей он говорит о смерти, свободе, изоляции, бессмысленности, которые представляют собой базовые условия существования. В травматической ситуации связанные с этими данностями вопросы выступают не абстрактно, не как метафоры, а являются абсолютно реальными объектами переживаний и опыта. Человек сталкивается непосредственно с бессмысленностью собственной жизни (а не чьей-то, со смертью (близких или других людей, но в непосредственном опыте, а не с экрана телевизора, с болью, с ужасом. Возникает острое ощущение ограничения своей свободы, одиночества и собственной ничтожности, неспособности открыться и довериться другому человеку. Этому препятствует чувство того, что опыт личных переживаний будет недоступен понимаютех, кто не испытал подобного.
Таким образом, большинство авторов сходится на том, что мы говорим о психической травме, когда имеется некоторое психологически тяжелое, травмирующее событие, вызывающее глубокие переживания, с которыми тяжело справиться, и развитие определенных симптомов.
Важно отметить и то, что в целом ряде случаев мы можем сталкиваться с отсроченным переживанием, так сказать, с травмой осознания. Существует несколько вариантов подобного травматичного осознания. Самый простой случай когда в тот момент события человек просто не полностью понимал (в силу своего возраста, недостатка информации или опыта, что происходит. Со временем или получив новую информацию, он может иногда заново пережить событие уже как крайне травматичное. Причем это осознание может произойти как вскоре после события, так и спустя достаточное длительное время.
С подобной травмой понимания приходится сталкиваться, работая с людьми, которые были в детстве жертвами сексуальных домогательств, но только в подростковом или юношеском возрасте поняли, что происходило, и пережили настоящую травму.
Надо учитывать, что в целом ряде случаев событие, не воспринимаемое большинством людей как травмирующее, будет восприниматься как таковое данным конкретным человеком. Особенно ярко это заметно в различии восприятия детей и взрослых. Утрату любимой игрушки большинство взрослых не будет рассматривать как психологическую травму, но для ребенка это может быть очень тяжелое событие (иногда более тяжелое, чем утрата родственника)
Таким образом, исследование психологической травмы должно быть исследованием процесса от момента события и его переживания до момента нормализации состояния и интеграции пережитого в виде части воспоминаний или через развитие болезненных симптомов до определенных изменений на личностном и смысловом уровне.
